АНТИНАРКОТИЧЕСКАЯ РАБОТА С ПОДРОСТКАМИ

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

Последние два десятилетия обозначились резким ростом потребления ПАВ молодежью. Проведенное нами исследование показало, что распространенность группы АП (группы риска по употреблению ПАВ) к 16 годам достигает почти половины (49,6%) учащихся средних учебных заведений. Именно из этого контингента в дальнейшем формируется когорта наркологических больных.

Основной целью проведенной работы являлась разработка принципов и методов активной профилактической и реабилитационной помощи подросткам, злоупотребляющим ПАВ с АП и зависимостью на основе изучения их клинических и социально-психологических особенностей.

Оказалось, что интенсивный рост группы АП начинается с 12 лет и к 16 годам достигает максимума, составляя около половины учащихся. Доказано, что АП протекает в двух вариантах: благоприятном (транзиторном), заканчивающимся переходом к «бытовому» потреблению алкоголя при отказе от других ПАВ, и неблагоприятном (прогредиентном), характеризующимся формированием признаков зависимости.

Описываемые феномены транзиторной формы АП в основном относятся к употреблению алкоголя, являющегося наиболее распространенным ПАВ в подростковой среде, а также к каннабиоидам и таблетированным лекарственным препаратам. Потребление героина, как правило, предопределяет прогредиентный тип течения АП в связи с быстрым формированием зависимости (в течение первого месяца, в отличие от двухлетнего периода при употреблении алкоголя). Другие наркотические и токсические вещества по этому показателю занимают среднюю позицию.

Указанная выше пороговая частота на начальном этапе употребления алкоголя отражает переход от бытовых (социально нейтральных) форм употребления ПАВ, определяемых культурными традициями большей части популяции с нормативным поведением, к форме, определяемой актуализирующейся потребностью в достижении состояния комфорта, при этом употребление ПАВ становится привычным способом разрешения проблем социальной адаптации. Этот переход сопровождается следующими феноменами.

На психологическом уровне злоупотребление ПАВ на начальном этапе является видом копинг-поведения, когда подросток осознанно употребляет алкоголь для преодоления своих личных психологических проблем (например, стеснительности), при этом употребление ПАВ не является для него самостоятельной целью. Такая ситуация характерна для транзиторного варианта АП.

При прогредиентном течении АП происходит ослабление мотивов, препятствующих приему ПАВ, что проявляется в форме группового влечения, так как внешний соблазн не встречает внутреннего сопротивления. Зарождающееся психическое влечение формирует психологические защиты преимущественно в виде отрицания, генерализации, проекции и рационализации. В отличие от копинг-поведения, которое помогает, хотя и неэффективно, отсрочить решение проблемы, задача психологической защиты – устранить когнитивный диссонанс между продолжающимся злоупотреблением ПАВ и явным вредом, наносимым самому субъекту и его окружению. Одновременно может применяться несколько психологических защит, которые принципиально отличаются от копинг-стратегий также тем, что носят неосознаваемый характер. Формирование конкретного вида психологической защиты зависит от ряда факторов: личностных особенностей подростка, его интеллектуального уровня и ситуации (в частности, степени откровенности с объектом отношений и осведомленности последнего о характере злоупотребления). Имеет значение также и возраст: если для младших подростков характерны более примитивные формы защит в виде отрицания, то по мере взросления возрастает роль рационализации. Они имеют тесную связь с актуализацией влечения, приобретая по мере его усиления мировоззренческий оттенок со стереотипизацией установок. Указанная тенденция просматривается не только во время злоупотребления ПАВ, но и в период ремиссий.

Влечение к ПАВ также способствует заострению личностных реакций, приводящих к учащению конфликтов и нарушениям различных форм социальной адаптации. Типичной является следующая последовательность: в первую очередь нарушается семейная адаптация, в дальнейшем – школьная, в последнюю очередь адаптация со сверстниками и другим окружением, завершая формирование генерализованного типа социальной дезадаптации. Такая последовательность отсутствует при развитии несовершеннолетнего в условиях безнадзорности, особенно когда родители сами злоупотребляют алкоголем. Семейное пьянство в группах АП и клинической отмечалось в два раза чаще, чем в контрольной. В этом случае первичным звеном нарушенной социальной адаптации начинает выступать школа.

К числу социально-психологических факторов, влияющих на формирование прогредиентного течения АП, относится неполная семья. Негативный характер влияния этого фактора в наибольшей степени сказывается на мальчиках. Роль неполной семьи опосредована фактором наследственности (распад семей чаще всего происходил под влиянием злоупотребления алкоголем), так и фактором неправильного воспитания. Кроме безнадзорности, патогенным являлся также тип воспитания с противоречивой направленностью родительских установок («маятникообразное» воспитание).

Подростки с АП изначально характеризовались нарушенными взаимоотношениями с окружающими, при этом в наибольшей степени страдала откровенность с родителями (особенно с отцом) и учителями. Откровенность с окружающими имела ряд препятствий, главным из которых являлась боязнь ухудшения отношений и дискредитации в глазах значимого микросоциума.

Семья часто становилась источником стрессорных влияний на подростков: они подвергались унижению, эмоциональному отвержению, стыдились своих родителей и испытывали чувство утраты.

Особенности семейных отношений препятствовали удовлетворению жизненно важных потребностей подростков, в том числе и познавательных, которые у них были недостаточно сформированы. Круг их интересов в основном носил потребительский характер, одновременно они не были способны самостоятельно организовать свой досуг, в связи с чем предпочитали пассивное времяпрепровождение или участие в азартных играх. В результате в системе значимых отношений у подростков с АП ведущую роль начинают играть сверстники с негативными установками, в том числе – потребители ПАВ. Сами подростки с АП также стремились вовлечь в употребление ПАВ сверстников из ближайшего окружения. Наши данные подтвердили справедливость выделения среди потребителей ПАВ лиц, поведение которых определялось наркоманической и криминальной субкультурой (Лавкай И.Ю., Александров А.А., 1992). К лицам из криминальной субкультуры были отнесены 25,3% обследованных юношей и 5,5% девушек, страдающих зависимостью. По сравнению с подростками, относившимися к наркоманической субкультуре, они характеризовались большей частотой патохарактерологического формирования личности (71,4% против 34,2%).

Совокупность указанных обстоятельств способствовала формированию девиантного, в том числе криминального, поведения. Последнее в основном характеризовалось корыстным характером и отмечались у каждого четвертого подростка еще до начала злоупотребления ПАВ, а после формирования зависимости - у подавляющего большинства (84,3%). На этом этапе криминальная активность в основном была направлена на получение средств для приобретения ПАВ.

На физиологическом уровне прогредиентное течение АП характеризуется следующим:

высокой толерантностью (превышающей среднепопуляционный в 2-3 раза) при учащении случаев снижения количественного контроля;

амнестическими формами опьянения, отличающимися от характерных для алкоголизма тем, что они встречаются только при оглушающих дозах;

длительным сохранением рвотного рефлекса, который начинает ослабляться по мере сформирования группового влечения;

постоянно выраженным сознательным стремлением достичь глубокого опьянения;

передозировками, не влекущими за собой появления отвращения к спиртному и чувству вины, как это бывает у эпизодически употребляющих алкоголь подростков, а наоборот, сочетающимися с бравадой, что отражает особенности психологической защиты.

Как показало наше исследование, ни возраст приобщения к ПАВ, ни возраст к моменту первого опьянения не играют существенной роли в формировании зависимости. Сам по себе факт первой пробы ПАВ, как правило, не оказывает существенного влияния на формирующееся впоследствии отношение к нему. Первое же опьянение доставляет удовольствие только половине подростков из группы АП и 1/3 из контрольной группы, в остальных случаях оно, как правило, вызывает отрицательную реакцию, поэтому употребление ПАВ возобновляется лишь спустя некоторое время.

Клинические предикторы, определяющие прогредиентную динамику АП, представлены рядом факторов. К ним относится наследственность, отягощенная алкоголизмом родителей (80,6%), особенно возникшим до рождения ребенка. Оказалось, что указанный фактор играет роль как в приобщении к ПАВ, так и в формировании зависимости. Особое значение в формировании прогредиентного течения АП имеет церебрально-органическая неполноценность резидуального характера, что проявилось, в частности, в большой частоте черепно-мозговых травм, выявленных в анамнезе до начала злоупотребления ПАВ (19,6%). При этом последствия травм независимо от их тяжести характеризовались преимущественно церебрастеническими явлениями: головной болью, утомляемостью, метеопатией, эмоциональными расстройствами, легким нарушением когнитивных функций. Тяжелых энцефалопатических явлений не отмечалось, возможно, потому, что они способствуют непереносимости ПАВ.

Прогредиентное течение АП почти в половине случаев (42,6%) было сопряжено с патохарактерологическим формированием личности. При этом начало злоупотребления ПАВ в большинстве случаев совпадало с периодом дисгармоничного пубертатного криза, в рамках которого преобладали реакции оппозиции и эмансипации. Клиническое обследование позволило говорить о преобладании неустойчивого типа личности у юношей (70,0%) и демонстративного (истерического) у девушек, особенно при прогредиентном течении АП (72,0%). Транзиторный вариант течения АП характеризовался большим разнообразием типов личности, при этом не выявлено абсолютного преобладания одного из них, однако имелась тенденция к относительному преобладанию гипертимного типа акцентуации, особенно у девушек (27,3% против 15,5% в контрольной группе).

Можно предположить, что склонность гипертимных подростков к употреблению ПАВ обусловлена их активностью, стремлением испытать все новое, незнакомое. Основным мотивом потребления ПАВ для них является гедонистический (включая любопытство). В отличие от подростков с неустойчивым типом личности, употребление ПАВ происходит чаще на фоне повышенного настроения и не связано с желанием компенсировать душевный дискомфорт. Алкоголизация и наркотизация для гипертима представляют один из многих способов получения удовольствия, которые они способны реализовать в силу своей высокой активности. Они редко напиваются до выраженного опьянения, тем более не делают этого осознанно, и, удовлетворив свой «исследовательский интерес», могут отказаться от наркотиков и алкоголя или, по крайней мере, сократить частоту выпивок.

В отличие от гипертимов, неустойчивый подросток часто употребляет ПАВ под давлением среды (субмиссивный мотив), боясь показаться «белой вороной» в значимой для него группе сверстников. Он не умеет, а часто и не хочет отказаться от предложения употребления ПАВ, которые позволяют ему преодолеть чувство скуки, возникающее из-за неумения организовать свой досуг, а также компенсировать ощущение своей неполноценности (детензивный мотив). Нередко они напиваются сознательно до выраженного опьянения, чтобы снять эмоциональное напряжение, которое у них легко возникает на фоне достаточно простых житейских трудностей. Не обладая достаточной энергией для альтернативных способов самоутверждения, они выбирают самый простой и доступный – алкогольное опьянение или одурманивание другими ПАВ. По этим причинам им гораздо труднее, чем гипертимам, отказаться от продолжения употребления ПАВ, что в конечном итоге приводит их к формированию зависимости.

Истерический тип личности наряду с такими чертами как демонстративность, эгоизм, эгоцентризм, капризность, лживость, обладает также и чертами парциального инфантилизма с эмоционально-волевой слабостью, особенно в подростковом возрасте. Употребление ПАВ предоставляет истерической личности шанс «вырваться из толпы», продемонстрировать свою исключительность. С другой стороны, имеет место фактор подражания. Несоответствие амбиций на общественное признание и способностей для их удовлетворения, так же, как и у неустойчивого типа, ведет к дискомфортным душевным переживаниям, которые могут быть облегчены приемом ПАВ. Таким образом, употребление ПАВ будет носить полимотивационный характер: протестно-демонстративный, гедонистический, субмиссивный и детензивный. Высокая частота встречаемости истерического типа личности среди девушек, страдающих химической зависимостью, не может быть объяснена, по нашему мнению, одной лишь большой распространенностью этого типа личности среди женского пола. Существует устоявшаяся точка зрения о неблагоприятном течении наркологических заболеваний при истерическом типе личности. В последние годы, однако, у юношей, страдающих химической зависимостью, этот тип личности диагностируется все реже. Возможное объяснение заключается в том, что злоупотребление ПАВ в настоящее время уже не несет в себе признака исключительности для юношей, в то время как для девушек оно все еще остается неординарной формой поведения.

Оба этих радикала включали в себя признаки личностной незрелости, психического инфантилизма, диагностировавшегося у половины лиц с прогредиентным типом АП. Указанные феномены проявлялись, в частности, в описанном нами синдроме «Питера Пэна» (нежелании взрослеть), искаженным образом собственного «Я», нарушением антиципационных способностей и большей частотой алекситимии (при прогредиентном течении АП в два раза чаще, чем в контрольной группе). Антиципационная несостоятельность носила эгоцентрический характер, то есть распространялась только на события, имеющие отношение непосредственно к самому подростку, при сохранении способности к прогнозированию событий в отношении окружающих.

В структуре аномальных свойств личности имела также значение нарушенная самооценка. В наибольшей степени подвергался деформации образ “Я-реального”: нарушенная самооценка в группе АП встречалась в два раза чаще, чем в контрольной, при этом отмечалось увеличение сниженной и неравномерной самооценок. Одновременно регистрировалось дисгармоничное соотношение самооценок «Я-реального» и «Я-идеального» в виде их большого расхождения или слияния. В качестве компенсаторного фактора нарушенной самооценки можно рассматривать раннюю половую жизнь подростков с прогредиентным типом АП. При этом половая жизнь могла начинаться как до АП, так и на его фоне. Половой партнер выполнял две функции: с одной стороны, он мог явиться объектом откровенных отношений, а с другой – способствовал самоутверждению, повышению уровня собственной значимости. Однако неспособность подростков поддерживать устойчивые отношения, боязнь ответственности приводила к кратковременности связей и промискуитету.

Таким образом, аддиктивное поведение является неоднородным феноменом, представленным двумя вариантами, которые различаются по социальным, психологическим, физиологическим и клиническим параметрам.

Генез личностных деформаций у зависимых больных представляет интерес не только с теоретической, но и с практической точки зрения. Внешне клиническая картина личностных свойств включала такие часто встречающиеся признаки, как скрытность, настороженность, лживость, вне зависимости от преморбидных особенностей. Это делало подростков из клинической группы похожими друг на друга. Наши данные показывают, что в группе с прогредиентным течением АП и в клинической группе отмеченные личностные расстройства являются не стойкими, которые традиционно обозначаются как изменения личности (заострение преморбидных черт, морально-этическое снижение …), а отражают на личностном и поведенческом уровне генерализацию влечения к наркотику. В.Б.Альтшуллер (1994), описывая генерализованную форму патологического влечения к алкоголю, отмечает, что она тесно спаяна с личностью больного, формирует его убеждения, относящиеся к алкогольной сфере до уровня сверхценных идей. То же самое, но еще в большей степени, по нашему мнению, свойственно больным наркоманией.

Характерно, что лживость больных, их демонстративное поведение, оцениваемые как истерические феномены, как правило, не выходят за рамки «наркоманической мотивации». Повторное обследование наших пациентов в период устойчивой ремиссии показало отсутствие стабильных личностных расстройств. Следовательно, выявленные в период рецидива особенности личностного реагирования и поведения, которые появляются, например, при опийной наркомании уже через несколько недель или месяцев, выражают особенности генерализации влечения, а не болезненно обусловленные качества личности, связанные с токсическим воздействием наркотика.

В настоящее время профилактика АП должна определяться принципами междисциплинарного взаимодействия и активной комплексной помощи, поэтому в ней задействованы представители различных профессий: врачи-наркологи, педагоги, психологи и сотрудники правоохранительных органов, но их взаимодействие слабо координируется. При проведении профилактических мероприятий игнорируются различия контингентов, являющихся объектом воздействия. В целом преобладает медико-центрический подход.

Определяя систему мероприятий по профилактике АП, следует учитывать контингент, к которому они обращены, с точки зрения вовлеченности в употребление ПАВ (интактные подростки, группа АП, зависимые), а также с учетом его статуса в микросоциальном окружении (семья, педагоги, сверстники). Общий каркас профилактических мероприятий включает в себя два подхода: информационный и психокоррекционный, ориентированный на изменение личностного отношения.

Информационное направление представлено лекциями, которые мы рекомендуем проводить по типу круглого стола, при возможности с участием разных специалистов, а также воспитанием через учебный предмет (когда информация «разнесена» по разным учебным дисциплинам).

Психокоррекционная работа проводится в виде консультирования, тренингов в малых группах и большой ролевой игры («Школа без наркотиков») и психотерапии. В основе методов психологического воздействия лежат принципы гештальт-терапии, позитивной, бихевиорально-когнитивной и клиентцентрированной психотерапии. К числу конкретных приемов, используемых во время тренингов и групповой психотерапии, относятся следующие: групповая дискуссия, «горячий стул», «скульптура», упражнение на выражение чувств, ролевые игры, тематическая медитация, индивидуальный и групповой рисунок. Для активизации вынесения проблем на обсуждение использовалась беседа с анализом результатов психологического обследования, а также предварительные и текущие индивидуальные консультации. Обсуждение проблемы включало в себя анализ ее позитивного смысла, роли характерных черт подростка, влияния семьи и ближайшего окружения в возникновении, а также роль этих факторов в возможном ее разрешении. Значение групповой дискуссии увеличивается у старших подростков, тогда как у младших преобладают игровые методы.

Наши данные позволили выделить типичные проблемы, значимость которых зависела от степени вовлеченности подростков в употребление ПАВ. Так, в контрольной группе ведущими были проблемы обучения (53,9%), выбора профессии (40,1%), любви (30,8%) и материальные (29,1%); в группе АП – проблемы обучения (55,2%), любви (48,4%), выбора профессии (43,0%), материальные (42,4%); в клинической группе – материальные (46,3%), здоровья (41,1%), обучения (38,9%), выбора профессии (35,8%) и вредных привычек (30,5%).

К числу личных проблем руководителя группы относятся агрессивность и нарушение правил поведения участниками группы. С целью их преодоления руководитель должен доходчиво объяснять правила поведения в группе и напоминать о них, при необходимости демонстрируя на собственном примере, а также гибко реагировать на все изменения, происходящие в группе, применяя метод «психологического айкидо». Стиль ведения группы меняется от директивного с младшими подростками до демократического со старшими.

Профилактические мероприятия с подростками с нормативным поведением включают в себя преимущественно информационное направление, а также групповые методы коррекционной работы (социально-психологические тренинги).

При транзиторном типе течения АП из перечисленных методов выбор остается за информационным направлением профилактики, а также психокоррекционными методами воздействия на подростков и их семьи (тренинги, консультирование), которые могут носить краткосрочный характер. Основной целью является обучение навыкам правильного образа жизни.

Прогредиентный тип течения АП требует более глубокого личностного уровня работы, что предполагает продолжительное вмешательство: приоритетным направлением профилактики является индивидуальная и групповая психотерапия, с особым местом семейной психокоррекционной и психотерапевтической работы с отдельными участниками коррекционно-реабилитационного процесса.

Реабилитационные мероприятия с зависимыми подростками включают в себя в первую очередь индивидуальную и групповую психотерапию, а также психотерапевтическую помощь созависимым членам семьи.

Мишени и методы психологического воздействия представлены в табл. 37. Актуальность мишеней зависит от группы: нормативного, аддиктивного поведения и зависимых. В таблице также показаны основные методы психологического и психотерапевтического воздействия, которые могут реализовываться в индивидуальной и групповой форме.

Воздействие на педагогический коллектив является сквозным (имеющим отношение ко всем контингентам подростков) и включает в себя консультативную помощь при проведении воспитания через предмет, а также индивидуальную и групповую оздоровительную работу с сотрудниками. Конечной целью является создание психологической атмосферы, облегчающей усвоение здорового образа жизни, реабилитацию зависимых подростков и возвращение их в образовательную среду.

Предлагаемые мероприятия профилактической направленности требуют принципиально новых организационных подходов. В то же время создание новых учреждений представляет собой большие сложности, прежде всего по финансовым соображениям. Поэтому нами разработан следующий организационный подход, заключающийся в использовании уже существующих учреждений и организаций, в том числе в образовательной среде, системе социальной защиты, когда их деятельности придается новый профилактический смысл и сама деятельность насыщается новыми методами и средствами профилактической работы.

В Иванове, как и в большинстве областных центров, имеются учреждения, где оказывается психологическая помощь: это Центр психолого-педагогической помощи семье и детям, являющийся структурой Министерства социальной защиты, и Медико-психолого-педагогическая консультация (МППК), находящаяся в сфере Министерства образования. С нашей точки зрения, эти учреждения должны стать головными в вопросах профилактики злоупотребления ПАВ. В настоящее время их участие в решении этой проблемы минимально: объем работы, связанной с АП несовершеннолетних, составляет менее 10%. Изменение акцентов деятельности потребует внесения изменений в положение о работе МППК и, соответственно, изменения штатного расписания (введение должностей психотерапевта и нарколога).

Наш опыт показывает, что оптимальная организация профилактической работы строится по принципу бригадного обслуживания с участием педагогов-предметников, социальных педагогов, школьных и клинических психологов, врачей-наркологов и психотерапевтов. Такой принцип выводит профилактику из медико-центрической парадигмы на уровень междисциплинарного взаимодействия указанных специалистов. Распределение зоны ответственности каждого из них определяется соотношением социальных, психологических и клинических критериев, характеризующих тип течения АП или наличие зависимости:

в работе с подростками с нормативным поведением основная роль принадлежит педагогам;

в группах с транзиторным типом течения АП – социальному педагогу и школьному психологу при консультативной помощи врача-психотерапевта и нарколога;

при прогредиентном типе течения АП повышается роль психотерапевтического воздействия, которое осуществляется школьным и клиническим психологом, совместно с врачом-психотерапевтом, при консультативной помощи врача- нарколога;

в группе подростков с зависимостью ведущая роль в вопросах реабилитации принадлежит врачу-наркологу и психотерапевту, использующим медикаментозное и психотерапевтическое лечение.

До настоящего времени остается недостаточно востребован потенциал врачей соматического профиля, в частности врачей-педиатров и подростковых врачей. Их роль может заключаться в своевременном выявлении несовершеннолетних, злоупотребляющих ПАВ, а также в усилении мотивации для обращения за психологической и наркологической помощью.

Сфера деятельности сотрудников правоохранительных органов должна быть ограничена подростками с противоправным поведением, то есть под их компетенцию подпадают преимущественно подростки с прогредиентным типом течения АП и зависимостью. Распространение их деятельности на лиц с транзиторным течением АП должно быть ограничено, поскольку такое вмешательство может нарушить доверительные отношения подростка с другими участниками реабилитационного процесса.

Реализация указанных предложений требует проведения специальных циклов обучения школьных и клинических психологов, а также врачей общего профиля (в первую очередь подростковых врачей и педиатров) и сотрудников правоохранительных органов (ОППН) по вопросам профилактики злоупотребления ПАВ несовершеннолетними. Этот подход реализован нами в Ивановской области с использованием научно-педагогического потенциала кафедры психиатрии, психотерапии, наркологии и реабилитологии медицинской академии.

Активизация третичной профилактики (реабилитации зависимых) требует создания промежуточных звеньев наркологической помощи: дневных стационаров и реабилитационных центров. Организация последних также должна носить междисциплинарный подход с участием указанных выше специалистов, в связи с чем за реабилитационным центром целесообразно закрепить самостоятельный статус вне структуры наркологической службы.

Схема взаимодействия различных организаций по вопросам профилактики злоупотребления ПАВ и реабилитации несовершеннолетних, страдающих болезнями зависимости, представлены на рис. 6.

Основной принцип расчета затрат на реализацию программы профилактики строится на том, что дополнительные средства потребуются почти исключительно на психокоррекционную и психотерапевтическую работу. В программе задействованы подростки от 11 до 17 лет, то есть она рассчитана на 7 лет, из них 1 год интенсивной работы и 6 лет психологической поддержки.

В течение первого года предполагаются трудозатраты 23 часа на одного подростка, которые включают в себя следующие виды работы. Групповые виды (10 часов): складывается из стандартного расчета функционирования группы из 8 человек на протяжении 50-56 часов, то есть в среднем 7 часов на одного участника. Дополнительные 3 часа предусмотрены на последующее функционирование в виде группы встреч.

Индивидуальная работа (8 часов). Учитывается краткосрочный вариант психокоррекции и психотерапии в виде 20 сеансов для тех, кто по каким-либо причинам не участвует в групповой форме, а также для подростков с пограничной психической патологией, нуждающихся, кроме групповой, в дополнительной индивидуальной работе. Доля таковых, по нашему мнению, составляет около 20 %. Около 30% участвовавших в групповой форме работы также эпизодически обращаются за индивидуальными консультациями.

Работа с семьей (6 часов). Учитываются следующие возможные виды деятельности: тренинг родительской эффективности, участие родителей в отдельных групповых сессиях подростков, индивидуальная и групповая семейная психотерапия.

Ежегодные трудозатраты на одного подростка составят в среднем 5 часов. Таким образом, трудозатраты за период 6 лет составят 30 часов, а на всю программу - 53 часа, то есть в среднем 7,3 часа на одного подростка в год. Учитывая, что почасовая ставка оплаты специалистов в настоящее время составляет 35,7 рубля, общие ежегодные затраты - 260,61 рублей в год на одного подростка. Если к этой сумме прибавить средства на необходимое оборудование, то она может увеличиться до 280-300 рублей, что не превышает расходов на один койко-день в наркологической больнице.

При оценке медико-социального эффекта проведенных профилактических мероприятий учитывались поведенческие изменения, к числу которых относился отказ от употребления любого ПАВ или значительное снижение употребления алкоголя, исчезновение невротических симптомов. Анализировались также самоотчеты и результаты экспериментально-психологических исследований. Суммируя эти показатели, можно утверждать, что положительный итог достигался у 70% участников профилактической программы.

Вместе с тем, в отличие от результатов лечения зависимых, где эффективность определяется ремиссией, продолжительностью не менее 1 года (средние показатели не превышают 10%), в случае успешной реализации профилактических мероприятий результатом является сохранение здоровья и возможность перспективного роста личности.

Приведенные нами расчеты соотносятся с результатами исследований R.L.Spoth, М.Guyll, S.X.Day (2002), показавших, что каждый доллар, вложенный в первичную профилактику алкоголизма, приносит прибыль 9,6 доллара.

Таким образом, анализ полученных данных позволяет сделать обобщающие выводы в соответствии с поставленными задачами.